Памяти Полонского

Олегу Дозморову

Мы здорово отстали от полка. Кавказ в доспехах,
словно витязь. Шурует дождь. Вокруг ни огонька. По-
ручик Дозморов, держитесь! Так мой денщик загнулся,
говоря: где наша, э, не пропадала. Так в добрый путь!
За Бога и царя. За однодума-генерала. За грозный ямб.
За трепетный пеон. За утонченную цезуру. За русский
флаг. Однако, что за тон? За ту коломенскую дуру. За
Жомини, но все-таки успех на всех приемах и мазур-
ках. За статский чин, поручик, и за всех блядей Моск-
вы и Петербурга. За к непокою, мирному вполне, ба-
тального покоя примесь. За пакостей литературных —
вне. Поручик Дозморов, держитесь! И будет день. И бу-
дет бивуак. В сухие кители одеты, мы трубочки раску-
рим натощак, вертя пижонские кисеты.
А если выйдет вовсе и не так? Кручу-верчу стихо-
твореньем. Боюсь, что вот накаркаю — дурак. Но сле-
дую за вдохновеньем. У кóней наших вырастут крыла.
И воспарят они над бездной. Вот наша жизнь, которая
была невероятной и чудесной. Свердловск, набитый
ласковым ворьем и туповатыми ментами. Гнилая
Пермь. Исетский водоем. Нижне-Исетское с цветами.
Но разве не кружилась голова у девушек всего Ура-
ла, когда вот так беседовали два изящных армий гене-
рала? С чиновников порой слетала спесь. И то отмечу,
как иные авангардисты отдавали честь нам, как солда-
ты рядовые. Мне все казалось: пустяки, игра. Но лишь
к утру смыкаю веки. За окнами блистают до утра Кав-
каза снежные доспехи.
Два всадника с тенями на восток. Все тверже шаг.
Тропа все круче. Я говорю, чеканя каждый слог: черт
побери, держись, поручик! Сокрыл туман последнюю
звезду. Из мрака бездна вырастает. Храпят гнедые, чуя
пустоту. И ветер ментики срывает. И сердце набирает
высоту.