Ты скоро придешь и начнется твой первый сезон:
город, что скорпион в янтаре, похоронен в озимой
смоле января. И сожмется в глазах горизонт,
и опять распрямится, пульсируя долгой пружиной.
Но пройдет сотня лет, я мутирую в горсточку букв
и ты встанешь к окну, за которым пейзажатся ночи,
чей-то голос услышишь (подумаешь — Бог) через стук
своих век. Не приписывай Бога, все чище и проще.
Просто — память тех дней, когда ты, милый мой,
в животе
был у мамы, и голос ее… Но вернемся; поверь мне
я так жду тебя. Вот. Что еще я имею к тебе…
Отдыхай же от жизни, осталось — примерно неделя.
А мне что горизонт, мне планета вкорежилась в глаз,
побуквенно вынуть нет сил и, признаться, надежды
на силы… Спи в матери, милый мой (в добрый же час
ты придешь в этот…), голос далекий так звонок
и нежен.